Владислава задержали 10 марта 2021 года в оккупированном Крыму, на Ангарском перевале. В течение 27 дней к Есипенко не допускались независимые адвокаты. В то же время интервью с ним показал российский государственный телеканал "Крым 24": на видео, опубликованном на сайте канала, Есипенко подтвердил, что снимал на полуострове для «Крым.Реалии», а также сказал, что якобы дублировал отснятое видео украинским спецслужбам. По сообщению адвоката Алексея Ладина, сотрудники оккупационного УФСБ по Крыму «угрожали Есипенко расправой» после того, как он на суде в Крыму обвинил ведомство в пытках.

Это фрагмент из письма Владислава Есипенко, где он подробно описывает то, что происходило с ним в течение суток в ночь с 10 на 11 марта.

«Повалили на пол, надели на уши провода с петлями и включили ток. Боль была невыносимой. На мои крики никто не обращал внимания. Ребята работали слаженно и без эмоций. В паузах между пытками задавали вопрос: «Цель приезда в Крым», «Мы знаем, что ты журналист, но расскажи нам о задачах от спецслужб Украины», «Когда ты был завербован?», «Что и где снимал в Крыму?», «Что ты знаешь о полковнике Кравчука?» Также говорили, что у меня есть опыт ухода от слежки, поскольку я часто ускорялся и тормозил во время езды на авто. То есть «умением уходить от слежки» намекали на мою шпионскую сущность», - пишет в первом письме, переданном в редакцию «Крым.Реалии», Владислав.

Ранее его обвиняли только по ст. 223.1. Уголовного кодекса России (незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переработка или ремонт взрывных устройств). Наказание по этой статье предусматривает от 8 до 12 лет лишения свободы. Сейчас ему инкриминируют еще одну статью обвинения - ст. 222 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов). Санкция данной статьи предусматривает наказание от 5 до 12 лет лишения свободы.

Несоответствия

Свидетели со стороны обвинения, в частности «сотрудник ФСБ» Дмитрий Коровин, который руководил спецоперацией по задержанию Есипенко, уверяет, после осмотра его автомобиля недалеко он Ангарского перевала, он отвез журналиста -рилансера в здание оккупационного управления ФСБ России в Симферополе. Туда, по версии «оперуполномоченного», в 16:00 доставили задержанного и вещественные доказательства, и Владислав Есипенко якобы признался в том, что «доставал взрывное устройство из схрона СБУ».

По версии Коровина, позже вечером, около 20:00-21:00, Есипенко отпустили домой, взяв устное обещание, что он придет в «ФСБ» на следующий день. Сам Владислав уверяет: в течение ночи его пытали в подвале для получения признаний в том, чего он не совершал.

В окончательной версии обвинительного заключения отсутствует как информация о Службе внешней разведки Украины, так и фамилию полковника Кравчука. По версии обвинения сейчас Владислав подозревается в том, что «паровозов и собирал самостоятельно взрывчатку. Следствие в обвинительном заключении объясняет это, что по словам Владислава, граната была ему необходима, чтобы «защищаться от агрессивных крымских татар». В окончательной версии обвинения, это предложение также исчезло. Сейчас он обвиняется в «хранении, перевозке и переработке взрывного устройства с неизвестной целью, части которого он забрал у неустановленных лиц».

Во время допроса свидетелей со стороны обвинения, которые были в статусе понятых при задержании Владислава и осмотра его автомобиля, Алина Прилепская и Иван Левковский утверждают, что взрывное устройство в машине нашла собака кинолога, но Прилепская уверена, что граната была в бардачке, а Левковский запомнил, что она находилась в нише под рулем.

На следующем заседании, во время допроса Антона Семенкова, одного из свидетелей, который присутствовал когда проходил обыск у Елизаветы Павленко. Именно в Елизаветы останавливался Владислав, когда приезжал в Крым в командировку. И именно с ней в машине он находился во время своего задержания. Семенков и еще один свидетель, который присутствовал при обыске квартиры, Владислав Иванов, утверждают, что были изъяты: диктофон с аудиодисками, видеокассеты, CD-диски, блокноты с записями, несколько мобильных телефонов, сумка с личными вещами, которая по словам Павленко, принадлежала Владиславу Есипенко, и металлоискатель.

В одном из протоколов допроса указано, что Есипенко нужен был металлоискатель, чтобы найти закопанную гранату. Как было отмечено ранее, Владислав сообщил, что все показания против себя на этапе следствия были даны под пытками. Также, ни один из свидетелей не подтверждает, что металлоискатель был в рабочем состоянии во время удаления.

Во время последнего судебного заседания выступал свидетель Олег Федоров, который принимал участие в качестве понятого в оперативных мероприятиях в районе села Правда, где, по версии следствия, Владислав показал ФСБ схрон со взрывчаткой. Федоров рассказал свою версию: когда ему предложили быть понятым, он подошел к машине у здания ФСБ в Симферополе, где находилось два сотрудника ФСБ, второй понятой, Владислав Есипенко и водитель. В своих показаниях, Федоров объясняет, что они приехали в село Правда Первомайского района, Есипенко по дороге объяснял куда нужно свернуть, чтобы добраться до места «с левой стороны товарищ сказал, что нужно свернуть, ориентир - сельскохозяйственные сооружения». После чего, все вышли из автомобиля и Есипенко указал на дерево, где он якобы вытащил взрывчатку.

Журналист в ответ на допрос Федорова, объясняет суду: «Ваша честь, я хочу заявить, что свидетель говорит неправду, поскольку меня на улицу Франко никто не подвозил. Меня сотрудники ФСБ отправили из города Бахчисарая сразу же в сторону Правды. Это я делаю официальное заявление, что этот человек говорит неправду».