Общая реакция на мероприятие

Самое важное, это то, что мероприятие прошло на очень высоком уровне. Несмотря на многие попытки вмешательства со стороны Российской Федерации, саммит прошел на высоком уровне, так как было 47 делегаций. Что касается стран, то они были представлены на уровне президентов, также были премьер-министры и министры. То есть это - максимально высокое представительство. В принципе все выступления, которые звучали, это поддержка украинского Крыма, и для меня было важно, многие страны выражали свою готовность активно в этом участвовать.

Читайте также: Крымская платформа: семь лет полуостров без демократии

Достаточно говорили о теме крымских политзаключенных?

Проблематика по-разному воспринимается, и различные страны были представлены различными представителями, одно министерство, например, может знать больше, чем другое, поэтому даже если мы видим, что в каком-то выступлении не было какой-то конкретики, это не принципиально, важно. Ведь это были программные выступления, самое главное конкретика. То, что у кого прозвучало больше, у кого меньше, на самом деле, с точки зрения такого мероприятия, это не принципиально, потому что работа велась над проблематикой, работа над конкретными темами предполагается как раз, дальше. Есть 5 основных направлений, а также в нашей экспертной сети есть 7 направлений, которым соответствует «Крымская платформа». Поэтому более четко проблематика будет уже обсуждаться на конкретных этапах работы, или посвященные этому специальные тематические мероприятия, или отдельные экспертные группы. Что касается политзаключенных, то, например, в моем выступлении, я говорила не только о преследовании, но и о других формах попытки разрыва связи людей с Родиной, здесь важно говорить не только непосредственно о механизмах преследования, но и о том, что есть другая цель, разрыв связи, например. Понятно, что это вызывает отклик не у всех делегаций, потому что они не такие глубокие в теме, поэтому и создана экспертная сеть, которую я как раз и представила, для того, чтобы этот аналитический центр производил эти решения, предложения и так далее. Поэтому в принципе, я скажу так, что да, я конечно, прослушала все выступления, которые там были, они немножко может, отличались там по динамике, по эмоциональности, но в любом случае, акцент был один, то, что они поддерживают тезис о том, что Крым - Украина, несмотря на то, что мы знаем, что на многие страны было давление, они приехали и публично это подписали, это важнейший в принципе, результат. Поэтому я не уделяла так много внимания этому, приехали лидеры государств, и задача была в первую очередь подписать документ. Что касается конкретной работы по проблеме политзаключенных, этим уже будут заниматься соответствующие специалисты, министерства и тому подобное. Еще есть межпарламентское взаимодействие, экспертное.

Офис Крымской платформы заявляется, как институт, который будет работать по всем крымских направлениях. Не видите вы определенной монополизации темы на основе одного ведомства?

- Я надеюсь, что монополизации не будет. Монополия никогда не была полезной и я думаю, что здесь не ставится цель монополизировать, здесь наверняка больше роль представительства Президента в координации и возможности помочь в организационных вопросах, потому что тот офис, который мы видели, он напоминает хаб, где много разных пространств, и офис говорил о том, что да, это пространство могут использовать и общественные организации, и органы государственной власти для деятельности, которая, так или иначе, связана с Крымской платформой, поэтому я думаю, что это больше раз, такая площадка на постоянной основе внутри государства. А этот офис - это внутренняя работа Украины по Крымской платформе. Потому что внешнеполитическую и международную в приоритете будут осуществлять МИД. В любом случае, они будут взаимодействовать и с Офисом Крымской платформы и с представительством Президента, поэтому задача внутренней работы Украина и, в том числе, совершенствование законодательства, в которое у нас, хоть и были внесены изменения, но далеко не все шаги сделаны. Это - координация органов внутри Украины, это работа с общественным сектором. Что для меня было приятно было, что одна из ключевых ролей отводится общественному сектору. Это видно даже в том, как оформлены эти локации, мне было очень приятно, что мы видим, что там большой акцент именно для работы общественных экспертных организаций. Это, конечно, очень важный сигнал для того, что работа будет идти вместе.

Читайте также: 7 вопросов накануне саммита «Крымской платформы»

Участники саммита, которые приехали на платформу из Крыма, насколько безопасной была их участие?

Накануне Крымского саммита было много встреч с разными международными организациями. Наша организация одна из немногих поднимала вопрос безопасности. Кроме того, что мы обсуждаем вопрос в дипломатическом политическом ключе, звучало вопросы безопасности, более того, я думаю, что Россия к этому готовилась заранее, так как еще в декабре прошлого года были внесены изменения в Уголовный кодекс РФ, где появилась статья 280.2 за действия, которые нарушают территориальную целостность РФ. Эта статья довольно шаблонно выписана с точки зрения преследований. Поэтому она имеет достаточно широкую правовую рамку, поэтому, под эти действия, может попадать все, что угодно. Далее, в этом году, мы уже видели реакцию России, где она говорила о том, что Украина на это негативно реагирует и считает посягательством на территориальную целостность. Знаю, что РФ пыталась давить на разные страны, все это говорит о том, что для нее этот формат неприемлем. Поэтому, если сложить один плюс один, то вот как раз и получается, что основанием для того, что могут быть преследования и запугивания и тому подобное. Потому что для этого уже есть все предпосылки, в том числе, мы говорили с крымскими коллегами, понятно, что каждый делает свой выбор, они понимают, что для многих коллег публичность, это в принципе, основной метод защиты, поэтому я думаю, что путь к публичности, он может быть правильным. Что будет делать дальше РФ, то, как минимум, это могут быть беседы в ближайшее время, формальные и неформальные, причем это может сразу начинаться на КП по возвращении этих людей. Беседы могут продолжиться и дальше, в пределах Крыма. Мы должны понимать, что пока люди находятся на оккупированной территории, они всегда будут заложниками. Собственно об этом, одной из центральных предложений моего выступления было как раз о том, что только деоккупация это - единственное условие, когда люди будут в безопасности. Пока этого не произойдет, даже будет Крымская платформа или ее не было, мы знаем, что были другие поводы, когда РФ преследовала активных. Мы видели, как фабрикуются дела, условно неких «диверсантов», неважно занимались эти люди чем-то или нет, просто ФСБ решила, дело создана. Так же и здесь. В любом случае это очень мощная политическое событие, я не думаю, что Россия ее игнорировать. И о том, что опасность для людей, странно это было бы отрицать, потому что опасность была и так, Крымского саммита, но в принципе сейчас, она сохраняется. Возможна вероятность что эта статья будет применена. Но, опять же, зная российскую практику, она может использовать и другие статьи, условно, о взрывчатке, чтобы убрать активистов, религиозные преследования, они часто являются инструментом. Так что их логику сложно понять и просчитать. Вероятность есть, я бы сказала, что даже очень велика.